Вісник НАН України. 2014. № 3. С. 94-99.

ТАНЬШИНА Алла Володимирівна –
кандидат педагогічних наук

ФЕНОМЕН УФТІ
Історико-документальний нарис

Статтю присвячено 120-річчю від дня народження видатного фізика академіка Івана Васильовича Обреїмова (1894—1981), директора-організатора Українського фізико-технічного інституту (нині — Національний науковий центр «Харківський фізико-технічний інститут»).

«Тяжелые институты» наиболее правильно следовало бы –
с психологической точки зрения –
рассматривать как некие «гигантские игрушки».
П.С. Эренфест

П.С. Эренфест – А.Ф. Иоффе [2]
13 апреля 1928 г.
Мой дорогой друг!
<...> Позволь мне высказать некоторые возражения [здесь и далее так выделено в первоисточнике. – Прим. А.Т.] по поводу твоего плана забрать к себе Мандельштама и Тамма. Конечно, я прекрасно понимаю, насколько важно, во-первых, создать этим двум превосходным физикам благоприятные – по возможности – условия работы, вместо того чтобы бесполезно растрачивать их силы. Тем более, что они не только превосходные физики, но и совершенно превосходные люди. Я могу, во-вторых, очень хорошо и по достоинству оценить, что будет означать приход обоих этих людей, с их огромной ясностью мышления (!!!) и – в случае Тамма – с блестящей энергией и изобретательностью, в вашу группу для обучения лучших из молодежи. Но я все же должен тебе сказать, в чем суть моего возражения. Эта огромная концентрация внушает мне чувство глубокого страха. Французская революция сконцентрировала все в Париже; сравни теперь ситуацию там с тем, что имеет место в Германии. Одним из смертельнейших ядов такой концентрации является то, что кучка постаревших людей владеет абсолютно всем. В лучшем случае это люди, которые в молодости сделали нечто совершенно выдающееся, но зачастую и этого не бывает. Жизнь молодежи становится тогда адом. Здоровое развитие она может получить лишь в децентрализованных местах, заполненных сотрудниками только наполовину... Это зло ужасно, потому что проявляется оно очень медленно. Но это – смертельный яд! То, что молодежь получает высшее образование в одном, двух центрах, – это очень хорошо, но затем она должна иметь возможность развернуться в процессе самостоятельной деятельности в децентрализованных местах, обеспеченных научными работниками не в полной мере. Ну, а теперь немножко о другом, что стало заметным за последнее время! Централизация приводит к возникновению «тяжелых институтов», «солидных организаций», в которые тот, кто их создает и организует, умеет на долгое время – и по всем отраслям – вдохнуть истинную жизнь. Ведь в большей или меньшей степени это плоть, которую создает его душа! Но нередко эти институты становятся для их создателей проклятием. «Тяжелые институты» наиболее правильно следовало бы – с психологической точки зрения – рассматривать как некие «гигантские игрушки», которые мальчик 50 лет позволяет себе подарить или купить. Мальчишеское упрямство мешает ему отшвырнуть их даже тогда, когда они становятся для него невыносимыми, когда они начинают обкрадывать ядро его собственного «я»...

Мой дорогой Иоффе! Я очень хорошо знаю, что все это ты говорил себе сам, однако ты все же считаешь, что должен избрать путь концентрации и размаха. Но в том, что я тебе еще раз об этом написал, быть может, все-таки есть смысл. Возможно, ты позаботишься тогда и о том, чтобы кое-что из этого отрицательного последействия было уменьшено. Пожалуй, ты уже сейчас в некоторой степени сможешь провести подготовку к тому, чтобы по-настоящему хорошее пополнение тяготело бы не к Ленинграду, а смогло рассчитывать на удовлетворительные условия для развития в периферийных местах. Особенно это относится к математикам и физикам-теоретикам. Но и в их случае нужно, чтобы это происходило в дружеском контакте с тобой... Прости за это, несомненно, неприятное для тебя письмо. Во всяком случае оно показывает тебе, с каким вниманием я отношусь к твоим планам <...>.  Повний текст (PDF).